МОУ "Школа №144 города Донецка"

В 1939 году был принят в Коммунистическую партию, призван в Красную Армию и зачислен кадровым офицером, назначен командиром пулеметной роты.  В октябре 1941 года был послан на переподготовку в инженерную академию им. Фрунзе в Москву. В декабре 1941 года стал командиром саперной роты 19 саперной бригады Брянского фронта. На базе 19 саперной бригады организовалась 7 инженерно-саперная бригада РГК/резерв главного командования/ и он был назначен помощником начальника 1-го отдела. В июле 1943 года Барыльников П.Г.в звании капитан был назначен командиром 122 инженерно-саперного батальона 7-й инженерно-саперной бригады РГК-7, в составе которого он участвовал о освобождении Сталинграда, Украины, Крыма. В сентябре 1944 года они был назначен начальником штаба 98-го гвардейского саперного батальона 65-й гвардейской стрелковой дивизии2-го Прибалтийского фронта. 9 октября 1944 года под Ригой был тяжело ранен и перевезен в эвакогоспиталь 5066 вг. Свердловск.

По выздоровлению в феврале 1945 г. вернулся в инженерно-саперную бригаду РГК и был назначен начальником 2 отдела.

За боевые заслуги в Великой Отечественной войне был награжден Орденом Отечественной войны 1 степени 27 мая 1944 года, Орденом Отечественной войны 2 степени 3 октября 1943 года, Орденом Красной Звезды 12 июня 1944 года, медалью «За оборону Сталинграда» 30 декабря 1942 года, медалью «За Победу над Германией» 9 мая 1945 года. Награжден Юбилейным Орденом Отечественной войны 1 степени и медалью «40 лет Победы в ВОв».

В апреле 1946 года был демобилизирован и прибыл в город Балашов, работал инженером городского водопровода. В октябре 1950 года переехал в Казахстан на строительство свинцового рудника в Чимкенской области. Работал прорабом на строительстве электростанции, жилых объектов, школ. В марте 1953 года был выдвинут на профсоюзную работу, стал председателем рудничного комитета Банжансайского рудоуправления.

В 1954 году переехал в Комсомольское рудоуправление Донецкой области и работал прорабом по строительству жилых домов и городского водопровода. В ноябре 1963 года ему было присвоено звание Ударника коммунистического труда.

Барыльников Павел Григорьевич

1907-1998

гвардии капитан

Всю жизнь он любил только свою супругу - мою бабушку - Австриевскую Нину Алексеевну. Вместе они прошли через все испытания.

Правнучка

Прилуцкая

Наталья

Витальевна,

студентка магистратуры Донецкой музыкальной академии имени С.С. Пркофьева

Посвящается моему бессмертному герою

Моему прадеду гвардии капитану

Барыльникову Павлу Григорьевичу

«Констатация фактов»

Местоположение ДНР, г. Донецк.

8 мая 2018г.

Время 20:43

Вечер. Сегодня был тяжёлый день. Я очень устала. Еду домой в переполненном автобусе. Я никого не слышу, только одиночные выстрелы с линии фронта разбивают мою тишину.  Людей вокруг не вижу. Меня окружают только судьбы, много судеб. У них такие разные глаза, пустые и стеклянные. Все такие отстраненные и не родные.

Моя остановка. Я выхожу и тяжело передвигая ноги, я просто плетусь домой. Подъезд. Я поднимаюсь на свой этаж. Открываю двери.

– Ну здравствуй, родная пустота.

Наконец-то я дома. Я не голодна – хотя нет – я очень голодна, но сил нету даже держать ложку. Я устала. Присела на диван, включила телевизор, но не обращаю внимание на то, что там показывают. Смотрю новости в телефоне и машинально просто листаю-листаю-листаю-листаю, даже не вчитываюсь.

Время 23:20

Приняв душ, я упала на подушку.  Просто смотрю в потолок, размышляю, думаю.

– Почему идет война? Почему так тяжело жить? Что мы делаем не так?

Я закрыла глаза.

Местоположение СССР, г. Комсомольское.

9 мая 1966г.

Время 09:17

 Открываю глаза.

– Странно, где я нахожусь?

Просто иду по улице. Погода хорошая. Очень теплое утро. Солнышко сегодня ласковое, у него совершенно не обжигающие лучи.

– Я знаю. Знаю где я!!!

Я иду по улице родного города Комсомольское. Вот эти родные сталинки, вот этот тёплый взгляд людей.

– Что-то тут не так! Что-то в этом городе не то!

Иду, смотрю, пытаюсь понять.

– Люди! Точно, люди!

Они одеты как-то несовременно что ли, в какие-то простые ситцевые платья. Девочки бегают в белых гольфиках с бантами на головах.

– Какие же тут все радостные! Какие красивые!

Меня греют их тёплые души и живые глаза.

– Я поняла! Я всё поняла!

Там вдалеке готовят транспаранты. Красный флаг гордо развивается над головами прохожих.  Везде символика СССР. Я иду домой к дедушке.

– Вот этот дом.

Время 09:28

Открываю дверь калитки. Захожу во двор. Перед глазами маленький одноэтажный домик. Всё тоже знакомое мне скрипучее крыльцо. Поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь.

– Это что, не мой дом?

Здесь всё другое, здесь нет обоев и стены выбелены. На полу лежат другие половики.

– Но как же так!? Я же чувствую запах родного любимого дома!

Лучики солнца пробивается сквозь тюль на окошке. Я продвигаюсь дальше по коридору. Прохожу в глубь дома. Робко, но с интересом, заглядываю в комнату. У окна стоит такой молодой, такой статный, широкоплечий, красивый мужчина. Он видел, что я пришла, он ждал меня. Поворачивается и смотрит на меня такими радостными глазами.

– Глаза! Такие знакомые глаза!

Да, этого молодого мужчину я не знаю, а вот его же, но лет так на тридцать семь старше, то есть, будучи дедушкой, я знаю.

– Это же мой молодой дедушка!

Я его видела у себя дома на фотографиях. Мы всегда их доставали на 9 мая, всегда вспоминали его подвиг, читали воспоминания фронтовых будней.

– Это он! Это тот наш герой! Герой семьи!

Время 09:35

Дедушка стоит в орденах в военном кителе. Ордена огнем горят под лучами солнца. «Здравствуй. Ну, рассказывай, как там у вас дела?» – сказал дедушка и присел на диван.

– Я не знаю, что с чего начать. Ведь так много поменялось. Знаешь, дедушка, все у нас хорошо.  Хотя, не понятно. Страна у нас опять другая. Ну вот была же одна большая и раскололась, и продолжат дробиться по сей день. Знаешь, дедушка, родилась я в одной стране, а живу в другой, и при этом, я никуда не переезжала. Я живу всё там же, всё в той же квартире, всё в том же городе. Просто кто-то захотел поменять власть. Просто кто-то захотел в документах изменить герб. Просто кто-то захотел сменить флаг. Просто кто-то захотел называть себя гражданином другой страны неведомой никому и ранее несуществующей. Знаешь, в первой моей стране я прожила почти двадцать лет. Жили, да и жили, а хорошо ли – я не знаю. Мама всегда рассказывала, что раньше было все не так, что раньше были все родные, все как одна большая семья, все дружны! Все друг друга любят и уважают. Все любят свою страну. А у нас опять война. Много погибших людей, много разбитых судеб и семей. Представляешь, и наша разбилась, разлетелась на много кусочков. Все разъехались, но мы созваниваемся друг с другом, пишем письма. Но больше нет тех праздников, тех веселых семейных вечеров. Конечно, как и раньше, мы стараемся радоваться за друг друга на расстоянии за тысячи километров от друг друга.

Знаешь, ты наш герой!!! Спасибо, за этот подвиг.  Я вот, например, не понимаю, как это можно бросить все и за родину пойти воевать. Меня не научили любить родину. Да и вообще, что такое родина – я не знаю. Это Украина? Или ДНР? Что это за страна такая Родина?

Действительно, как вопреки своим эгоистическим желаниям можно идти на войну, отстаивать жизни людей, когда на весах собственная жизнь? А ты так много прошёл, сейчас у тебя на груди блестят ордена. Это ведь не просто игрушки и не просто напоминание. Это твоя любовь и отвага, закаленные в металл. Это память не на всю твою жизнь, а на поколение. Вот видишь, прошло уже четыре поколения, а я помню, я знаю. Я читала твою тетрадь воспоминаний, читала и так страшно становилось. Не могу понять, как можно было зимой, стоя по пояс в ледяной воде выстраивать мост, чтобы армия, чтобы твои фронтовые товарищи, ехали дальше на Берлин. Это ж надо понимать ради чего ты это делаешь и ради кого? Почему не было страшно, когда ты подорвался на фашистской мине? Я горжусь тобой! Спасибо! Может ты подумаешь, что это всё было зря? Может ты подумаешь, что события, происходящие в две тысячи восемнадцатом, враз зачеркнули подвиг сорок пятого года?  Нет, нет! Мы сейчас живы благодаря тебе, советский воин. Я живу, я хожу под небом голубым. И пусть вновь стреляют, пусть вновь идет война, но я дышу и у меня бьется сердце – вот за это благодарна.  Честно скажу, я бы не смогла пойти воевать за родину, я боюсь. Я так не сумею. Мне стыдно, мне стыдно за себя, и за друзей, которые тоже не могут пойти воевать за родину. За друзей, которые забыли подвиги своих дедов. Мне стыдно. Ты прости, пожалуйста. Прости нас всех.

Время 09:55

– Я, наверное, пойду. Меня ждут дела.

 Ухожу. Оглянувшись на прощение, вижу, что дед плачет. Больно смотреть как фронтовой человек, который не проронил ни одной слезинки на фронте, просто сел на диван, склонил голову и по его щеке скатилась скупая слеза. Подняв глаза, он обратил внимание, что я ещё не ушла. Крепкой ладонью он вытер слезу. Говорит: «Ты иди, иди… Тебя ждут дела…». Я ушла. Выхожу из дома, спускаюсь по скрипучему крыльцу. Закрыла за собой калитку. По центральной улице на главную площадь города идет толпа людей, молодые ветераны и их семьи с цветами. Все счастливы.

– Что это за мир, что это за страна, где всё так умиротворённо?

В глазах людей любовь, и не к себе одному, а ко всем окружающим. Я иду и улыбаюсь. Солнышко крепко-крепко меня обнимает. На минуту я остановилась. Хочу вдохнуть полной грудью, понюхать запах счастья. Я закрываю глаза и мир, как будто, кружится вокруг меня.

Местоположение ДНР, г. Донецк.

9 мая 2018г.

Время 09:00

Тишина. Звучит резная, неприятна, до боли знакомая мелодия. Я открываю глаза, это был будильник. Пора собираться на парад.

Стою на остановке. Захожу в автобус. А в нем тот же водитель, те же люди.

– О чём все думают, о чём переживают?

Время 09:53

– Почему о подвигах героев, наших кровных героев, вспоминают один раз в году. Мы жизнью им обязаны, а вспоминаем мы об этом дне только несколько часов из восьми тысяч семисот шестидесяти, которые есть в году.

Отовсюду трубит музыка духовых оркестров. Всё так красиво. Все поздравляют друг друга. Многие прохожие якобы гордятся. Да, именно «якобы» потому, что я живу в таком густонаселенном городе, а на площади десятая часть жителей. Многие сидят по домам и просто смотрят телевизор, просто молчат, просто не рассказывают своим детям, своим внукам, что было ранее.

– Интересно, неужели, так просто забыли о своих героях?

Время 11:53

Стою в колоне Бессмертного Полка. Держу портрет деда. Иду будто бы с ним за руку, плечо к плечу с его фронтовыми товарищами, героями других семей. И вот под звуки фанфар знаменательного гимна «День Победы», мы вместе одной большой семьей под названием СССР, проживаем все те же эмоции того далекого сорок пятого года. Все плачут, сильно, горько, честно.  

– Что это за чувства?

Вот! Наконец-то я вижу гордость в глазах. Я рада, ведь именно девятого мая людей объединяют герои, Бессмертные Герои и подвиг, не имеющий срока давности.

Время 17:22

День прошел очень быстро. Еду в автобусе, и вновь меня окружают стеклянные, пустые глаза. Оказывается, люди очень быстро переключаются с «почтения» бессмертных на свое эгоистичное «Я».

Вспоминаю ночь.

– Это был сон или виденье?

Но после этой ночи на душе стало так приятно. Сейчас многие хвастаются дорогостоящими покупками, автографами своих звездных кумиров, а я могу гордиться, однажды я закрыла глаза и оказалась в другом мире, где стояла рядом с настоящим героем, ветераном, моим молодым дедушкой. Он разговаривал со мной своими молодыми старыми глазами, которые прошли так много, такой долгий путь, чтобы я жила, чтобы жили мы!

Да, он не знал, что будет война, но я уверена – даже в свои сто с лишним лет, он бы ринулся в бой за Родину.

– Спасибо, тебе мой бессмертный герой! Я не устану повторять, что я тобой горжусь. Я обещаю научить себя любить Родину, так как любил ее ты!

Время 22:35

Это не сон и не виденье. Это память, гордость, совесть!

Правнук

Прилуцкий Егор Витальевич

Обучающийся 11 класса (профиль английская филология) Донецкого республиканского многопрофильного лицея-интерната при ДонНУ

Выпускник 9 класса МОУ "Школа №144 города Донецка"- 2016.

Листая твою тетрадь мемуаров, в которой ты так просто и сухо описал строительство понтонного моста для переправы через Сиваш при освобождении Крыма и Севастополя, я подумал и решил немного «оживить твои воспоминания», и представить какими были живые люди, ставшие легендой.

БРЕВА

   - Мы все это ждем, кто-то даже жаждет, кто-то боится грядущего, но ждем мы, абсолютно все! – В нашей землянке все никак не утихало, а основным источником, как мы это называем «тылового шума», был Лев. Естественно, в его сердце горел праведный огонь, но именно из-за таких пламенных речей мы прозвали его бревном. И вот уже как полгода в нашей 7-ой инженерно-саперной бригаде вместо Левы был Брева.

   - Брева, если ты сейчас не замолкнешь, ты будешь спать на улице! – Грозным полушепотом сквозь сон промямлил наш капитан, Павел Григорьевич: - Сколько раз, я еще должен тебя успокаивать по ночам?

   - А что? - Вскочив с лежанки и выдержав паузу, Брева продолжал не давать спать никому, - Вы же тоже знаете это!

   - А что я должен знать, в эту, наконец, тихую ночь? - голос Павла Григорьевича стал грубее.

   - А то, что наши этой ночью пойдут в разведку через Сиваш.

   - Это слухи, ты же сам понимаешь, - поправив подушку, Павел Григорьевич продолжил: - такие операции секретные.

   - От этого и слухи, - все не унимаясь, Брева, прямо-таки хотел доказать, - Я уверен, завтра утром командование подтвердит, что наши закрепились на Крымской земле!   

   - Да ты уснешь, или как? - В словесный бой вступил Алексей, желание спать которого было сильнее желания слушать умозаключения Льва Иннокентиевича.

   - Все, всем спать, это приказ! - Жестким командирским тоном Павлу Григорьевичу удалось остановить этот балаган, - Завтра нам еще на службу.

   - Павел Григорьевич, мы спим в землянке, в лесу. Ваша ирония может заставить меня плакать. – Брева, обронив фразу наотмашь завалился спать.

   - Шутник, я тебя завтра в Сиваше искупаю! - Снова влез Леша.

   Наконец, наступила долгожданная тишина. Хоть на данный момент, в землянке все тихо ненавидели Льва, все они осознавали, что без выкидонов Бревы, уже бы давно сошли с ума в этом холодном аду.

   Ночь выдалась на удивление тихой, не было слышно даже столь привычных завываний метели в дали. Тыл спал, только дежурные оживляли это место, сменяя друг друга.  А Бреве, как всегда не спалось. У него уже был отработанный сценарий на такие случаи. Побродив немного вокруг землянки, убедившись в безветренности погоды, Брева отломал от стола примерзший котелок и направился к заветному укрытому окопу, в котором можно жечь костры.

   Через пару минут, Брева уже поставил котелок на огонь. Огонь его завораживал. Но звук приземления чьей-то тушки заставил отвлечься от огня, и даже, немного напугал.

   - Ну, и чего ты не спишь? – сказал Леша, поправляя за собой брезент, укрывавший окоп, - Чего такой грустный?

   - Да как же мне веселиться,- Брева наигранно заплакал, - ты же меня в Сиваш окунуть собрался.

   - Будешь приставать к капитану по ночам, точно окуну… Ты ведь снова их видел, да? – В воздухе повисла кратковременная тишина.

   - Угу … - угрюмо ответил Брева, - я знал, что ты придешь, даже твою чашку прихватил. Леш, а когда ты последний раз ее мыл? Мне кажется, я твою чашку по запаху нашел. –

   - Да брось, - не сдерживая улыбки Леша продолжил, - почему ты такой язва, а? Ладно… Я знаю, что тебе поможет. – Леша достал из нагрудного кармана подозрительную фляжку, предположительно, со спиртом, - Забыть – не забудешь, но говорить будет легче. – Сказал Леша и разлил по чашкам ту самую подозрительную жидкость.

   - Посмотри на огонь, - Брева снова сменил тему, - такая красота. Огонь сохраняет наши жизни, но в случае чего так легко их отнимет…

   - А, ну ясно. Поехали тракторы по новой. Тебе напомнить почему тебя бревном прозвали? – сказав, Леша залпом выпил содержимое чашки, - опять эти речи, хотя надо отдать должное, ты держишься молодцом, особенно для твоего-то душевного положения. Ты сегодня вообще спал?

   - Не ааа… - Брева тоже опустошил свою чашку, - Во сне снова мама приходила, она ничего не говорила, только слезы… Слезы, слезы. Она опять плакала, - Брева перешел на полушепот, еле сдерживая эмоции, - А я даже не знаю, как мне это все понять.

   - Брева… - Леша неудачно попытался перебить Льва.
   - Они ведь ее сожгли, Леш, и отца, ты же знаешь, я же уже говорил. – Брева сделал глубокий вдох, - Вот сейчас, смотрю я на огонь и не понимаю, почему столь опасная вещь, столь красива? До того дня, я любил огонь… -

   -Лев… - Алексей выдержал паузу, - Тебе надо выспаться, если ты веришь, что завтра наши укрепятся на Крымской земле. У нас будет очень много работы.

   - Ну… Правильно. – Лев иронично улыбнулся, - Как же я героя буду получать, если засыпаю на ходу.

   - Даже не думай, - отрезал Леша, смотря прямо в глаза Льву. – здесь я первый получу героя!

   - Ага, кружку свою помой, герой…

   - Да чего ты к чашке пристал то а? - Леша начал нюхать и осматривать свою чашку. Но кроме запаха подозрительной жидкости ничего не обнаружил, - Чистая она.

   Брева тихо засмеялся, вздохнул и сказал: - Ладно, идем спать. Как говорит Павел Григорьевич, - пародируя голос и манеру капитана, Брева скандировал,- завтра нам еще на службу.       

   - До рассвета еще, - Леша глянул на наградные часы, - часа два, не меньше. Я уже не усну. Иди сам, а я как раз стишок какой-нибудь накарябаю.

- Ну и ладно.

Брева с разбегу выпрыгнул из окопа. И напоследок промямлил свое мнение о поэтическом не даровании Алексея, за что в него полетела его же чашка, которую он забыл в окопе. До рассвета оставалось чуть больше полутора часа.

   Утро выдалось неспокойным. 4-й Украинский фронт метит на освобождение Крыма. Командир РГК отправил саперный батальон Павла Григорьевича на Сиваш.

   - Я же говорил, - пытаясь перекричать шум отходящих эшелонов, Брева горланил что есть мощи, - думаю еще пару месяцев, и Крым будет наш.

   - Та тебе еще дожить надо.
   - Да ты прям не веришь? Мы еще года два жить будем точно. Я у гадалки был.

   - Ты серьезно? – лицо Леши искривилось в удивлении, - Гадалка?

   - Ну да, цыганка…

   - И как тебе, – еле сдерживая смех, Леша прищурил глаза, - понравилось?

   - Задуматься есть над чем. Но я, как человек современный, в это все не верю.

   - Ага… - все еще сдерживая смех, Леша продолжил: - я то и вижу.

Брева положил руку на плечо Леши и серьезным голосом сказал:

   - Зря ты цыган недооцениваешь.

   - Когда приеду на родину, - уже не сдерживая смех, Леша сказал: - всем расскажу, как ты о нас отозвался.

   - Я узнал какие вагоны для нашего батальона, - беседу прервал, только что пришедший из штаба Павел Григорьевич, - соберите всех, я объясню детали.     

февраль 2018 г. 

ПИСЬМО

моему деду, ветерану Великой Отечественной войны,

гвардии капитану Барыльникову Павлу Григорьевичу.

Здравствуй, дед. Говорят, в православии не принято писать письма умершим. Но ты был коммунистом и в Бога не верил. Ты прожил хорошую долгую жизнь, в которой было все: детство в царской России, юность в революционном лихолетьи, первые пятилетки, война, Победа, и снова пятилетки, и спокойная достойная старость… Пожалуй, это счастье, что ты не увидел ад, вернувшийся на нашу землю, которую ты освобождал потом и кровью. Ты не смог бы ни понять, ни принять весь ужас и двусмысленность происходящих событий. Ты бы умирал снова и снова с каждой сводкой, с каждым враньем из телевизора, с каждой расстрелянной школой, с каждой исповедью очевидцев…

- А что происходит? – спрашиваешь ты.

- Убивают мою родину! – отвечаю я.

- Что для тебя родина?

- Советский союз, цветущая Советская Украина, индустриальная Донецкая область,  город миллиона роз – Донецк, и небольшой городок Комсомольское, где прошло мое детство.

- Кто убивает?

- Да все те же фашисты, которых пощадили, помиловали и не добили в далеком сорок пятом. Теперь они стали хитрее, они изменяют наше сознание и уничтожают нас изнутри.

- Кого это - вас?

- Да все тех же русских. Мир до сих пор не может простить нашей Победы. Твоей Победы. Нашей общей Победы, которая стала цивилизационной основой русского мира, противостоящей коллективному Западу, источником беспримерного мужества и самопожертвования целого народа, к которому я принадлежу.

Знаешь, дед, если бы ты с высоты мог увидеть свой дом, то прочувствовал бы то, что происходит на нашей земле. Судьба твоего дома с удивительной точностью повторяет судьбу всего непокоренного Донбасса. Построенный в 1953 году в самом центре рабочего поселка, дом был символом достатка, которого достоин рабочий человек – вода, канализация и большой участок земли. В сытые шестидесятые дом обзавелся центральным отоплением и еще одной комнатой, а его обитатели – твои дети – упорхнули во взрослую жизнь. Мой отец, твой сын, выучился и стал горным инженером. В саду окрепли яблони и вишни, крыльцо обвивал виноград. В восьмидесятые к вам с бабушкой пришла старость. В доме покосилась крыша, по стенам пошли трещины, половина винограда засохла, яблоня заболела. Лихие девяностые вы с бабушкой не заметили: старческое беспамятство стало вашим спасением. Вы забывали кушать, но не забывали улыбаться друг другу. Вы забывали, что уже здоровались и снова здоровались друг с другом. Ты перестал узнавать нас, но не забывал слов из песни «День Победы», которую напевал в пожелтевшие седые усы. Потом вы ушли. Друг за другом. И забрали моего отца.

А в доме поселились чужие люди, они срубили больную яблоню, снесли твою беседку, выбросили твои книги.

И страной стали править чужие люди, да и страны не стало, ее растащили на отдельные независимые княжества. Но мы не заметили. Мы выживали, голодали, не высыпались, работали, пытались стать успешными. В твоем доме стала жить моя сестра – твоя родная внучка. Именно твой дом подарил ей счастье – после долгого одиночества она обрела семью. В доме снова поселилось тепло и уютный запах детства. Эти годы я вспоминаю со щемящим чувством ностальгии. В любую пургу и метель мы обязательно ехали в Комсомольское на Новый год. Каждый готовил подарки, сюрпризы и конкурсы для всех. Гостей собиралось так много, что костюмированная встреча Деда Мороза и раздача подарков затягивалась до трех часов утра. И когда счастливые дети, объевшись шоколада и мандарин, наконец-то засыпали в куче подарков, мы – молодые родители – раскладывали их по кроватям, а сами продолжали вояж-маскарад. В этом городе не принято закрывать входные двери никогда, тем более в новогоднюю ночь. Мы раскрашенной толпой заваливались в один дом, пели плясали, дарили одни подарки, а нам ссыпали в мешок другие, мы шли дальше, взрывая фейерверки и хлопушки. И так до самого утра, пока не устанем.  Последний раз мы вместе встретили новый 2014 год…

В феврале в Киеве жгли покрышки и расстреливали «небесную сотню». В марте Донецк захлестнула волна антимайдановских протестов. В мае, окрыленные легким и виртуозным присоединением Крыма к России, мы проводим Референдум. В этот год во мне проснулось все русское, дремавшее до этого. Из прочитанных в детстве книг в моей душе формируется образ Родины, которая мать, которая в беде и которую надо спасать. И я спасаю: на голом энтузиазме, на подъеме волны невиданной силы народного патриотизма мы собираем ячейки единомышленников и проводим Референдум, преодолевая сопротивление всех уровней власти. Я не могу покинуть свой город, я дежурю в пунктах сбора гуманитарной помощи, я пишу статьи о событиях на Донбассе для российского портала.  Я горжусь, что мне выпало стать частью истории и защищать русский мир здесь, на русской земле. Я горжусь, что люблю Россию и русских. Но…  

Сегодня 1419 день войны на Донбассе, это больше, чем продолжалась Великая Отечественная. Мы не в составе Российской Федерации, нас даже не признали, как государство. Мы связаны Минскими соглашениями и не имеем права давать ответку оскотинившимся бандеровцам, ежедневно убивающим нас из всех видов оружия. Мы терпим унижения, пересекая границы, и в России, и на Украине мы – люди второго сорта. Нам всем до чертиков надоела война и неопределенность, когда на одного идейного героя найдется с десяток откровенных бандитов. Мы перестали реагировать на бесконечные обстрелы. Мы зажали свои чувства в кулак и упорно верим в слепую мечту – стать по-настоящему русскими – не только в душе, но и в паспорте. А пока мы – несломленные и не знающие своего будущего.

Твой город Комсомольское тоже был потрепан и стал военным городком. Рудоуправление до сих пор не работает, поэтому в городе почти не осталось молодежи. А в твоем доме снова живут чужие люди, временщики…

А я так хочу быть полезной и приблизить час НАШЕЙ победы! Но как? Что я могу сделать теперь, когда судьбу двух маленьких мятежных республик решают большие политики, а роль простого человека ничтожно мала? Я решила сделать то, что я могу на своем месте. Так сложилось, что мое место – в школе, где формируется мировоззрение новых граждан. И я пока еще могу повлиять на его качество. Я могу протянуть нить между прошлым и будущим, объяснить, что есть хорошо, а что плохо, указать разницу между предательством и преданностью. Поэтому я взяла на себя добровольный груз – сама придумала, и сама буду реализовывать проект «Бессмертный полк нашей школы». Если я смогу заразить своей идеей хоть десяток единомышленников, если я действительно заставлю задуматься взрослеющих детей о том, кто мы на самом деле, какое у нас предназначение, я буду считать свои усилия не напрасными.

Знаешь, дед, я тебе обещаю: когда 9 Мая я снова пойду с твоим портретом, я буду не одна. Я приведу с собой тех, кто до этого дня сидел на диване и любовался шествием по телевизору. И тогда ты сможешь мною гордиться.

До свидания, дед. До следующего письма. Сражаясь в ледяных водах Сиваша, ты ни на миг не терял веры в Победу. И я, сражаясь с ледяным равнодушием, продолжаю верить в нашу победу. И несмотря ни на что, я верю, что русские своих не бросают, что жертвы наши не будут напрасными, что настанет день нашего единения.

22.02.2018 г.

ПРИЛУЦКАЯ СВЕТЛАНА АЛЕКСЕЕВНА

учитель биологии МОУ "Школа №144 города Донецка"

Дорогой гость нашего сайта! Мы надеемся, что идея Бессмертного полка и тебя не оставит равнодушным. Мы будем рады любому информационному обмену. Пишите нам на почту или в комментах. Мы обязательно ответим!Регистрация здесь - это всего один клик и никаких персональных данных!